Зайцев Григорий Артёмович

   (1899 - 19??)    

  
Во многих семьях на постсоветском пространстве события 1937 года резко изменили сознание не только переживших репрессии, но и определили структуру мышления всех последующих поколений.  
Зайцев Григорий Артемович
По мере удаления от этих драматических событий восприятие их, с одной стороны, становится более отчётливым, но с другой стороны, остаётся во многом необъяснимым и вызывающим множество вопросов.
 
Вероятно, всё новые поколения неосознанно будут нести в себе отпечаток сложной гаммы негативных переживаний предков, упрятанный в генетическом коде и проявляющийся специфическим образом. По многим наблюдениям все, кто рождается в семьях, прошедших через горнило репрессий, в основном люди неординарные. Им присущ трезвый взгляд на историю, осторожность в высказываниях, некоторая скрытность, углублённый анализ происходящих событий, самокритика, настойчивое стремление к общению с людьми в поисках некоей истинно героической личности. Эти люди обладают повышенной чувствительностью, но парадоксальный факт - они редко обижаются. Женщины из таких семей стремятся воспитывать гипертрофированное чувство ответственности за свои слова, что часто раздражает детей.

В биографии рабочего Харьковского паровозостроительного завода Григория Артёмовича Зайцева и в жизни его семьи как в капле воды отразилась история всего поколения первых большевиков, вершивших политические преобразования на Украине и во всём Советском Союзе.

Факторы, сформировавшие личность Г.А. Зайцева, как борца, лежат не только в общественно исторической ситуации того времени, но и в принципах жизни его семьи. В семье сохранялись и передавались из поколения в поколение рассказы о жизни предков, похожие на легенды. Следуя традиции, правнук Зайцева М.В.Пастухов предпринял собственное расследование обстоятельств жизни и гибели Григория Артёмовича, первого военного коменданта города Харькова со времён гражданской войны 1919-1922 гг. ХХ века. Краткий очерк по материалам этого расследования приводится на этой странице сайта.

Вот что говорит М.В.Пастухов о своём прадеде:

"Я его никогда не видел. Его никогда не видела моя мать, его внучка, а моя бабушка – его дочь –  прожила с ним рядом только 14 лет.

Так вот этот Григорий Артёмович, безусловно, выдающаяся личность, на протяжении всех наших жизней соседствует с нами. Он действует, он ориентирует, он вызывает споры, распри, ссоры, он умиротворяет, объясняет, направляет. И все это без физического присутствия в семье, без письменных наставлений, даже без чёткого знания его деятельности, его целей, его желаний и т.д. Жизнь моего прадеда для меня легендарна, так как ещё ребенком, я часто слышал множество семейных воспоминаний, касающихся двухсотлетней истории нашей семьи."

 
Мать Г.А.Зайцева
Григорий Зайцев с товарищами
В механическом цехе ХПЗ
Жена Зайцева

Фото 1

Фото 2

Фото 3

Фото 4

 

13 марта 1899 года в семье рабочего Артёма Фомича Зайцева родился сын  Григорий.

Артём Фомич работал кузнецом на Харьковском паровозостроительном заводе (ХПЗ). Семья была многодетной, однако жила обеспеченно: ведь глава семейства считался умельцем высокого уровня. По одной из семейных легенд, Артём в награду получил от Императора России “неразменный рубль” за высокое качество выполняемых работ. Его ценили хозяева завода. Он был известен на заводах России. И по сей день у его внучки, Сидоровой Евгении Артуровны, сберегается семейная реликвия – утюг, откованный самим Артёмом Фомичом.

По семейным преданиям Артём считался незаконным сыном барона, проживавшего где-то на Смоленщине, от крепостной крестьянки необыкновенной красоты; в дальнейшем тот обвенчал её со своим егерем Фомой, которого позже отдал в солдаты, записав его под фамилией Зайцев.   И снова легенда: во время Крымской войны бывший егерь Зайцев из рук генерала получает именные часы, очевидно, проявив себя в боях. В “Севастопольских рассказах” Л.Н. Толстого один из героев-солдат, натура буйная, всегда находящаяся в центре товарищества, в одном из эпизодов без сожаления пропивает наградные часы с боевыми друзьями. Видимо, прототипом этого героя был именно Фома Зайцев.

Жена Артёма, мать Григория, Ефросиния Ивановна (см.Фото1), почти никогда не вспоминала о своей жизни до замужества. И она никому не назвала своей девичьей фамилии, так как, по её словам, родные были очень известные и богатые в своё время люди, с которыми она полностью порвала все отношения, выйдя замуж за Артёма. Жила она где-то на Волге. Семейная легенда гласит, что молодой красавец-кузнец Артём полюбил купеческую дочь, и она ответила ему взаимностью. Однако Ефросиния после смерти родителей жила у брата-опекуна, а брат не признавал Артёма женихом своей сестры. Тогда Артём выкрал Ефросинию, в чём стояла, и увёз Харьков. Надо сказать, что они прожили счастливую жизнь, несмотря на невероятно конфликтные события, разыгравшиеся в России на рубеже 19-20 веков. Ефросиния Ивановна владела несколькими иностранными языками, живо интересовалась происходящими событиями и до глубокой старости внимательно прочитывала газеты, а также никогда не носила очки и не пила лекарств. Мать Григория Зайцева сыграла огромную роль в воспитании, своих детей, а было их у неё двенадцать. Выжили девять: Николай, Григорий, Фёдор, Иван, Владимир, Виктор, Александра, Зинаида, Валентина.

Итак, с 90 годов 19 ст. семья Артёма Зайцева проживает в Харькове, где в дальнейшем судьба Артёма связывается с только что построенным ХПЗ. В семье царил здравый уклад: и мать, и отец сами прекрасно понимали значение труда, как средства выживания в любом обществе, и прививали такое же отношение к труду и своим детям. Большое значение они придавали и учёбе детей.

Григорий поступил в технический техникум. Это был живой парень, склонный к бурным играм и розыгрышам, в которых находила выход его активная натура   (см.Фото2).

После окончания учёбы Григорий начинает работать станочником на ХПЗ, где вовлекается в активную борьбу трудящихся завода за социальные, экономические и политические права. Членом партии большевиков Григорий стал в 1913 году. Можно сказать, что ещё в годы ученичества Григорий чётко осознал свою причастность к борьбе против Российской империи. В то время Харьков неоднократно захлестывала волна забастовок. Рабочие заводов Гельферих-Саде, (ныне “Серп и молот”), ХПЗ (ныне завод им. Малышева), Кальфа (ныне табачная фабрика) выходили на маевки, митинги, демонстрации с экономическими и политическими требованиями за лучшую жизнь на Украине:

  • май 1912 г. – рабочие Харькова выходят на всероссийскую маёвку;

  • ноябрь 1912 г. – трёхмесячная забастовка двух тысяч рабочих ХПЗ;

  • весна 1913 г. – рабочие Харькова однодневной забастовкой почтили память жертв Ленского расстрела;

  • февраль 1914 г. – рабочие ХПЗ однодневной забастовкой выражают протест против правительственного запрета отмечать 100-летие со дня рождения Т.Г. Шевченко.

Определяется жизненный путь Григория, формируются в нём характерные черты организатора и борца в вихре исторических событий: Первой мировой, революции 1917 года, гражданской войны, строительства социализма на Украине, поиска путей развития Украины как социалистической республики и событий 1937 года.

В годы гражданской войны Григорий Артёмович был в рядах красных партизан, часто выполнял разведывательные операции в губерниях, занятых белогвардейцами и интервентами. Эта часть истории развития событий на Украине мало описана. Разве что слова из песни напоминают об этих событиях: “…Лежит под курганом, поросшим бурьяном, матрос Железняк партизан...”. Леонид Львович Эйдлин, кадровый работник ХПЗ, знавший Зайцева, вспоминал, что Григорий Артёмович был лично знаком с легендарным Железняком. В музее завода ХПЗ сохранился снимок, на котором Григорий Артёмович сфотографирован возле бронепоезда, командиром которого он был.

Партизанская деятельность Зайцева на территории Одесской и Харьковской областей в те годы была насыщена опасными приключениями. Так, в одной из разведывательных операций, где Григорий Артёмович должен был действовать в роли белогвардейского офицера, его опознали и выдали контрразведке белых. Он был арестован и приговорен к казни. В день, когда Зайцева на телеге везли к виселице, установленной на одной из базарных площадей Одессы, товарищи из партизанского отряда инсценировали столкновение нескольких телег на пути следования конвоя. Нескончаемый поток крестьянских подвод, ехавших на базар с товаром, создал громадную пробку. В момент, когда конвой занялся её ликвидацией, метко брошенный аркан обхватил тело Григория и молниеносно протянул его под днищами пяти составленных телег. В сутолоке освобождённому Зайцеву и его товарищам удалось скрыться от погони...

Другая история имеет прямо-таки мистический характер. Все мы знаем истории, когда конь и человек необыкновенно понимают друг друга. Такой конь был и у красного партизана Зайцева. Этого верного друга звали Орликом. В одном из жестоких боев тяжело раненый Григорий выпал из седла; бой отходил всё дальше и дальше... Григорий остался лежать на земле, истекая кровью и потеряв сознание. Тогда конь схватил неподвижного хозяина зубами за рубаху и потащил. Орлик волок Григория 15 километров до расположения партизанского отряда! Так Григорий был спасен ещё раз.

Или вот ещё случай со склепом... 1918 год, Брестский мирный договор ещё не подписан, и германская армия вторглась на территорию Украины. В Харькове хозяйничают немецкие оккупационные войска. Группа красных партизан покидает Харьков, а Григорию дано задание организовать в склепе на кладбище тайник, который бы использовался оставшимися в Харькове подпольщиками для связи с партизанским отрядом. (Теперь на месте этого старинного кладбища расположен Парк им. Артёма, а тогда это была окраина Харькова). Склеп Григорием был выбран, оборудован, подпольщики и партизаны начали пользоваться этим  местом встречи. Склеп закрывался массивной крышкой с автоматическим замком. Связные должны были встречаться при закрытой крышке склепа, но чтобы замок, изнутри не открывающийся, не захлопывался, между крышкой и боковыми стенками склепа прокладывали камень.

Однажды Зайцев, сидя в склепе, ожидал прихода связного. Связной так и не появился, и Григорий понял, что пора уходить. Одно неосторожное движение – и камень выпадает из зазора, замок захлопывается намертво. Григорий Артёмович понимал – крышку склепа изнутри не открыть и ясно осознавал, что помочь ему некому. С другой стороны, может быть, связной схвачен и сюда уже направляется немецкая контрразведка? Необходимо было немедленно выйти из склепа! Отлично зная механику, Зайцев проанализировал ситуацию: выбраться из склепа можно, только сломав механизм замка. Под рукой – наган и три оставшихся в барабане патрона. Первый выстрел в замок не дал результата. Второй тоже. Оставался последний патрон: стрелять в себя или в замок? Победили самообладание и воля к борьбе. Григорий выстрелил в замок в третий раз: - в замке щёлкнуло. Григорий выбрался из склепа.

Ещё много раз Зайцев спасался, казалось бы, от неминуемой смерти. Неудачные обстоятельства и критические ситуации не влияли на ясность его мышления, не мешали объективной оценке ситуации и выбору правильного решения. Кроме того, он всегда отзывался на призыв о помощи. Надо сказать, что семья Зайцевых вся была вовлечена в борьбу украинского народа за свободу, социальные права, за лучшую жизнь. Помогали Григорию скрывать в сарае партизан и подпольщиков его братья, Фёдор и Иван, а мать Ефросиния Ивановна знала об этом.

После завершения Гражданской войны Зайцев опять в гуще событий. Его  назначают комендантом города. Он хорошо знаком с первыми лицами в городе, имеет немалые заслуги, казалось бы - открыта дорога в высшие круги власти. Но, по причинам, оставшимся неизвестными, Григорий Артёмович возвращается на свой родной завод и вновь работает простым токарем (см.Фото3). Возможно, это случилось из-за идеологических разногласий с политикой партии: он очень тяжело воспринял НЭП, имел свою особую точку зрения на суверенитет Украины.

Неординарность и талант Григорий Артемович проявил и в своей рабочей профессии. Известно, что когда на завод впервые привезли логарифмическую линейку из Германии и встал вопрос о её приобретении, то он пообещал, что сделает лучшую. И сдержал обещание. За одну ночь рассчитал и изготовил логарифмическую линейку, более того, подметив недостатки прототипа, внёс изменения и дополнения, их устранившие (по воспоминаниям дочери Зайцева, Сергиенко А.Г.).

Несмотря на то, что Зайцев работал рядовым токарем, он всё же оставался одной из ключевых фигур в партийной организации Харькова. В период строительства Тракторного завода он формировал бригады инженеров и рабочих, которые отправлялись с других заводов Харькова на строительство Тракторного. Одновременно Григорий Артёмович, обладая  уникальным по красоте и силе звучания голосом, активно участвовал в самодеятельности в клубе “Металлист”.

Безусловно, Зайцев был личностью, известной не только в Харькове. По воспоминаням его брата, Фёдора Артемовича, Григорий вёл активную переписку с Серго Орджоникидзе, хорошо знал Троцкого. Фёдор Артёмович вспоминал также: когда в Харьков, для разъяснения сущности НЭПа рабочему люду, прибыл Петровский, то после выступлений перед разъярёнными рабочими, не принимавшими НЭП, он обессиленный приезжал в дом Григория и подолгу беседовал с ним о целях и задачах НЭПа на Украине.

Григорий Артёмович был последователен в своей верности идеям гуманизма, за что, в конечном итоге, и был репрессирован. Остались воспоминания, что в беседе с друзьями, он назвал Сталина “чистильщиком”. В 1936 г., во время очередных партийных чисток и изменений партийного курса, Григорий отказался поменять свой билет и вышел из рядов партии, назвав её новый состав "бандой". По предположению, он стоял на позициях развития Украины, как независимого социалистического государства и принадлежал к группе “Боротьбистов”. Это и послужило поводом для ареста.

Февральской ночью 1937 года, в дверь дома Зайцевых постучали. В дверь, открытую бабушкой, вошли трое в военной форме. Обыск проводили аккуратно, бесшумно, забрали только переписку с С. Орджоникидзе. Григорий Артёмович молча оделся, и все четверо вышли. Больше он домой не возвратился. До лета 1937 г. Григорий Артемович находился “на Чернышевского”: так говорили обо всех, кого забирало НКВД (на углу теперешних улиц Совнаркомовской и Чернышевского и сейчас находится здание бывшего НКВД, ныне Управления МВД Украины). Четыре раза от семьи брали передачу и один раз было разрешено на свидание с женой и детьми. Дочь Зайцева, Сергиенко Александра Григорьевна, вспоминает, что на свидании её поразили сильно искусанные губы отца. (Тот позже объяснил в письме, что голодал и искусал себе губы, добиваясь свидания с семьёй.) Свидание было коротким, спокойным. Отец говорил, чтобы они не беспокоились за него, продолжали жить обычной жизнью, обещал писать.

Отправка репрессированных в места заключения проводилась со станции “Сортировка”. Провожать Григория Артёмовича пришли жена, Мария Михайловна (См. Фото4), и её отчим, Михаил Стефанович Середа, мастер завода ХПЗ, вместе с   двумя дочерьми. С Григорием его связывала большая дружба, он очень переживал за него и в отличие от других друзей не побоялся прийти провожать, обещал заботиться о его жене и детях... Переполненный поезд отошёл от перрона, направляясь в далекий Биробиджан.

Первые письма от отца семья получала нелегально - их передавали товарищи, приехавшие из мест заключения. “Нас тут пять миллионов” - писал Григорий Артемович. По воспоминаниям дочери, Александры Григорьевны, тон писем отца был спокоен, в основном он описывал прекрасную природу Дальнего востока, никого не обвинял и никогда не писал о том, что был прав. Особенно запомнилось одно письмо, которое было прислано из города Свободного уже по почте. Григорий Артёмович описывает своё участие в тушении пожара, вспыхнувшего в тайге. Ему доверили руководить тушением пожара. В качестве наблюдательного и командного пункта он выбрал сосну, с которой обозревал местность, охваченную пожаром, туда же провели телефонную связь. Он писал, что его поразила бушующая стихия огня, охватившая всю территорию - просветов не было. Под его руководством пожар был ликвидирован. Не обошлось без жертв. А он и многие его товарищи получили сильные ожоги и были отправлены на лечение в госпиталь. После этого было ещё одно письмо, присланное с нарочным с просьбой о передаче ему тёплого белья. Это было накануне войны. После этого связь с Григорием Артёмовичем прервалась.

Кроме Григория Артёмовича был репрессирован и его брат - Иван Артёмович. Его жена после ареста мужа уехала к родным в Польшу. О судьбе Ивана не известно ничего.

Сестра Григория Артёмовича, Зинаида, провожала в феврале 1938 года в места заключения всё с той же “Сортировки” мужа – Артура Яновича Свекиса. За Артуром Яновичем пришли трое, один из которых – Р. – был общим другом Григория и Артура. (Годом ранее Р. был среди троих, пришедших ночью за Григорием). Интересен "человеческий" поступок Р.: по предписанию он должен был арестовать и жену Свекиса, и ребёнка. Но он написал в документе, что ребёнок болен тифом и таким образом спас Зинаиду Артёмовну и семимесячную дочь от гибели. От Артура Яновича известий не пришло. Он ушёл в небытие, так как историю о нём уже никогда и никто не напишет.

Но, по иронии судьбы, Зинаида Артёмовна Свекис вновь встретилась с Р.: когда её пригласили получить свидетельство о реабилитации мужа, она вошла в кабинет, и за столом сидел... Р.! Терзающие воспоминания о страшной ночи ареста нахлынули на неё, Зинаида Артёмовна потеряла сознание... Сколько пришлось ей пережить человеческой несправедливости! Соседи после ареста мужа не считали её с детьми за людей и пытались выгнать из дома, который построил её свёкор - главный инженер велозавода. А в справке о реабилитации было только сообщение о дате смерти Артура Яновича Свекиса - 1942 год, указывалась причина - перитонит. В графе “место смерти” стоял прочерк.

Срок заключения Григория Артёмовича истекал в 1942 г. Поэтому жена  и дети надеялись, что после войны отец вернётся. Но Григорий Артёмович, как и миллионы репрессированных, ушёл из жизни, оставив после себя множество вопросов, на которые и по сей день их потомки ищут ответы.

История народа Украины состоит из множества различных между собой человеческих судеб, часть из которых годы репрессий “спрессовали” в одну судьбу – судьбу политзаключенного. Выделен был целый пласт людей и их семей, которые имели имена, фамилии, должности, заслуги, но – только до репрессий. Общество отторгло часть населения, провело линию раздела в украинской нации. Эта граница по сей день проходит по душам и умам потомков.

В истории украинского народа репрессии тридцатых годов до конца не проанализированы. Нет точного представления о количестве репрессированных, их фамилий. Нет перечня мест массовых захоронений репрессированных. Никогда не организовывался слёт реабилитированных и вышедших из мест заключения. Мало известно воспоминаний членов семей репрессированных. А ведь в каждом городе, селе можно было бы написать “Книгу Памяти”, где бы кратко была дана характеристика людей, пострадавших от политических репрессий, места заключения, захоронения и список родственников, оставшихся в живых. Мы верим, что так и только так можно совершить всенародное покаяние и очищение: возвратив из безликой массы с нарицательным именем "политзаключённый" как можно больше имён собственных, как можно больше личностей, заслуживающих признания. Кстати, нечто подобное автор сайта наблюдала в Санкт-Петербурге (Ленинграде) в 2001 году: в Фонтанном Доме, в музее Анны Ахматовой, экспонируются "памятные семейные табло" репрессированных ленинградцев. 

   

Литература:

Революционная борьба рабочих Харьковского Паровозостроительного завода (1895-1917гг.). Краткий исторический очерк. Издательство Харьковского Государственного Университета, 1958 г.

      • В списке рабочих красногвардейцев ХПЗ в 1917-1918 гг. (стр. 226 список №26) указаны: Зайцев Григорий Артёмович и Зайцев Иван Артёмович.
 
Rambler's Top100
Home Добро пожаловать | Городские власти | Путешествие по Харькову | Что,Где,Когда
Общая информация | Харьковский регион | Путешествие по сайту | Интернет

Украинская баннерная сеть

META - украинская поисковая система TopList Rambler's Top100

Использование текстов и изображений разрешается только со ссылкой на сайт