Не пристало ли нам,
братья,
начать старыми словами
печальные повести о походе Игоревом,
Игоря Святославича?
Пусть же начнётся песнь эта
по былям нашего времени,
а не по замышлению Бояна!
Боян же вещий,
если хотел кому песнь воспеть,
то растекался мыслию по древу,
серым волком по земле,
сизым орлом под облаками.
Помнил он, говорят,
прежних времён усобицы.
Тогда пускал десять соколов
на стаю лебедей,
и какую лебедь настигали -
та первой и пела песнь
старому Ярославу,
храброму Мстиславу,
что зарезал Редедю
пред полками касожскими,
прекраcному Роману Святославичу.
Боян же, братия, не десять соколов
на стаю лебедей напускал,
но свои вещие персты
на живые струны воскладал,
а они уже сами славу князьям рокотали. Начнём же, братья, повесть эту
от старого Владимира до
нынешнего Игоря,
который скрепил ум волею своею
и поострил сердце своё мужеством,
исполнившись ратного духа,
навёл свои храбрые полки
|
