| НЕ ПРИСТАЛО
нам,братья,
Не в лад начинать
Ратных повестей складом старинным
Эту лесню
Про доблестный Игорев полк,
Про поход Святославова сына.
*
Мы начнём по событьям
Теперешних лет,
А не вслед замышленьям Бояна, —
Песнь задумав кому-либо,
Вещий Боян
Растекался по дереву мыслью,
Серым волком он, вещий,
Скользил по земле,
Реял сизым орлом в поднебесье.
Вспоминал про усобицы
Давних времён;
И тогда он десяток
Своих соколов
Напускал на станицу лебяжью,
И которую лебедь
Вперёд настигал,
Та и первая петь начинала.
Ярославу старинному
Пела она,
Или храброму пела Мстиславу,
Что зарезал Редедю
Один на один
На глазах у касожского войска.
И красивому князю
Певала не раз,
Святославову сыну, Роману.
Но Боян не десяток
Своих соколов
На лебёдок пускал —
Десять вещих перстов
Налагал он на струны живые,
И те
Сами славу князьям рокотали!
*
Мы с Владимира древнего,
Братья, начнём,
Кончим нынешним Игорем повесть,
Он решимостью ум,
Словно лук, натянул,
Он отвагою
Сердце своё заострил,
Преисполнился воинским духом, —
В половецкую землю
Повёл свою рать,
Ополчившись за русскую землю.
*
Вышел Игорь тогда
И на солнце взглянул,
И увидел: от светлого солнца
Среди дня темнота
На полки налегла
И собою всё войско покрыла.
Обратился тут Игорь
К дружине своей;
Молвил: «Братья мои и дружина!
Лучше мёртвыми быть,
Чем пленёнными быть.
Оседлаем же, братья,
Мы борзых коней,
Да и выедем к синему Дону!»
Покорился желанью
У Игоря ум,
И небесное знаменье
Застила в нём
Страсть великого Дона отведать.
И сказал он:
«Хочу я копьё преломить
У окраин степей половецких,
С вами, русичи,
Голову ныне сложить
Иль напиться шеломом из Дона!»
*
О Боян, соловей
Стародавних времён!
Как бы ты эти брани,
Защёлкав, воспел!
Ты по дереву мысли
Порхал бы, Боян,
Ты ширял бы умом в поднебесье!
Ты бы новую славу
Со старой свивал,
Через степи к горам,
Ты бы рыскал, Боян,
Возлетал бы к дороге Траяна!
Князю Игорю так
Запевал бы ты песнь,
Князю Игорю, внуку Олега:
«То не бурей лихой
Соколов занесло
За широкие степи —
То галок стада
Побежали к великому Допу...»
А быть может, и так
Запевалась бы песнь
Вещим внуком Велеса, Бояном:
«Кони ржут за Сулой,
Киев славу звонит,
В Новом-городе
Бранные трубы трубят,
Развеваются стяги в Путивле...»
*
Игорь милого брата
С дружиною ждёт.
И пришёл и сказал буй-тур Всеволод:
«Брат один ты мне, Игорь,
Свет светлый один,
Мы с тобой Святославичи оба!
Оседлай же ты, брат,
Своих борзых коней,
А мои-то уже наготове, —
Возле Курска заране
Стоят под седлом.
А мои-то куряне —
Бывалый народ, —
Ведь пелёнуты были
При трубах они,
Под шеломом баюканы
Были они,
И с копья они вскормлены были.
Им знакомы овраги,
Известны пути,
Их тугие натянуты луки,
Их колчаны открыты,
Их сабли остры,
Сами скачут,
Как серые волки в степи,
Чести ищут себе, князю — славы!»
*
В золочёное стремя
Тут Игорь вступил
И поехал по чистому полю.
Солнце тьмой заступало
Дорогу ему,
Ночь грозой застонала,
Встревожила птиц,
Свист поднялся звериный,
На дереве Див
Кличет, краю безвестному
Слушать велит,
Слушать Волге, Поморью, Посулью,
Слушать Корсуни, Сурожу,
Слушать тебе,
Идол каменный Тмутороканский!
А орда степняков
По неторным тропам
Уж подходит к великому Дону,
Половецкие в полночь
Повозки скрипят
Лебединою вспугнутой стаей.
Игорь к Дону дружину ведёт,
А беда
Птиц пасёт по дубам,
Накликают грозу
По оврагам неведомым волки.
Уж на кости орлы
Клёктом кличут зверей,
А лисицы
На красные брешут щиты.
О, далече ты, Русь, — за Шеломом!
*
Долго ночь не светлеет,
Зари не видать,
Пал туман на поля,
Щёкот смолк соловьёв,
Говор галок проснулся.
Широкую степь
Преградили стеной
Из багряных щитов
Люди русские.
Чести ища для себя,
А для князя, для Игоря, — славы
*
Утром в пятницу, рано,
Едва рассвело,
Степняков потоптали поганых.
Словно стрелы, рассыпались
Вширь по степи,
Половецких помчали красавиц.
Золотые уборы срывали,
Шелка,
Рытый бархат тащили бесценный,
Волокли покрывала,
Из шуб и плащей
Стлали гати по топям
И грязным местам, —
Из узорных парчей половецких!
И багряное знамя,
И белый значок,
И на древке серебряном
Алый бунчук —
Все тебе, удалой Святославич!
*
В поле Ольгово храброе
Дремлет гнездо, —
Далеко же оно залетело!
Только было оно
Не затем рождено,
Чтобы сокол иль кречет
Обидел его
Или половец, ворон поганый.
*
Гза бежит серым волком,
А следом — Кончак:
Правят оба к великому Дону.
А на утро другое —
Чуть брезжил рассвет —
Заалели кровавые зори.
С моря чёрные тучи
На степи ползут,
Все четыре светила
Хотят заслонить,
И трепещут в них синие молнии:
Быть великому грому,
Пролиться дождю
От великого Дона стрелами!
Преломиться копью,
Притупиться мечу
О поганый шелом половецкий
В той широкой степи
На Каяле-реке,
У великого синего Дона!
О, далече зашла
Ты, родимая Русь,
Ты далече уже, за Шеломом!
Вот задули
Стрибожии внуки, ветра, —
Сыпать начали с моря стрелами
На отважное войско,
На русскую рать.
Застонала земля,
Реки мутно текут,
Пыль покрыла поля,
Слышен говор знамён.
Идут половцы с Дона и с моря.
Зычным криком своим
Преградили поля
Дети бесовы,
Храбрые русские — те
Строем алых щитов преградили.
*
Яр-тур Всеволод!
Твёрд в обороне стоишь,
Ты стрелами на воинов прыщешь,
О шеломы грохочешь
Булатным мечом
И куда ты, буй-тур, ни поскачешь,
Где шеломом своим
Ни сверкнёшь золотым,
Там лежат половецкие головы!
Не один расколол ты
Аварский шелом,
Яр-тур Всеволод, саблей калёной!
Братья-други, о ранах
Не думает тот,
Кто забыл и богатство своё,
И почёт,
И родимый свой город Чернигов,
Кто забыл и отцовский
Престол золотой,
И красавицы Глебовны,
Милой жены,
Дорогой обиход и обычай!
*
Было время Траяна,
Минуло оно.
Ярославовы канули годы,
И Олега походы
В былое ушли, —
Святославова сына, Олега.
Тот Олег — он булатом
Крамолу ковал,
Рассевал он по родине стрелы;
В золочёное стремя,
Бывало, вступал
В дальнем городе Тмуторокани, —
Того стремени звон
Слышал в Киеве князь,
Древний Всеволод, сын Ярославов.
Что ни утро, в Чернигове,
Слыша тот звон,
Затыкал себе уши Владимир.
А Борис Вячеславич
Своей похвальбой
Приведён был на суд и расправу,
И на ниве зелёной
Ему пелена
За обиду Олега
Была постлана —
Молодому и храброму князю.
Прежде с той же Каялы
Отца Святополк
В Киев-град прилелеял,
К Софии святой
Между двух иноходцев венгерских.
*
«Гориславичем» звался
Недаром Олег:
Он усобицы сеял, —
Взрастали они.
Погибало
Дажбожьего внука добро,
И намного в те годы
От княжьих крамол
Человеческий век сокращался.
В те годины, бывало,
На Русской земле
Редко-редко покрикивал пахарь.
Только вороны
Каркали часто в степи,—
Мертвецов меж собою делили,
Да по-своему галки
Вели разговор.
Налететь на добычу спешили.
И походы бывали,
И брани тогда, —
Но подобной не слыхано брани!
Спозаранку до ночи
И с ночи до дня
Всё каленые носятся стрелы,
Всё-то острые сабли
О шлемы гремят,
Всё-то копья трещат
В незнакомой степи,
Посреди той земли Половецкой!
Под копытами
Чёрную землю в тот день
Позасеяли кости
И кровь полила —
А взошли на Руси они — скорбью!
*
Что там будто шумит,
Что там, слышу, звенит
Перед утренней зорей далече?
Это в поле князь Игорь
Полки повернул —
Пожалел он любимого брата.
День рубились они
И рубились другой, —
К полудённому часу
По третьему дню
Князя Игоря пали знамёна.
Там у берега быстрой
Каялы-реки
Разлучились два храбрые брата.
Знать, кровавого там
Недостало вина,
И прикончили
Храбрые русские пир:
Хоть сватов напоили,
А сами легли
За родимую русскую землю.
От печали поникла
В ту пору трава,
От тоски приклонились
К земле дерева.
Невесёлая, братья,
Година пришла:
Силу русскую степь схоронила.
В силах внуков Дажбожьих
Обида взросла
И, на землю Траянову
Девой вступив,
Лебедиными стала
Крылами плескать
Возле Дона, у синего моря.
Времена изобилья,
Плеща, прогнала.
Перестали князья
На поганых ходить.
Брату брат говорил:
«То и это — моё!»
И про малое дело
Не в пору князья
Стали молвить: великое дело!
Друг на друга крамолу
Ковали они
Степняки побеждали
И с разных сторон
Нападали на Русскую землю.
О, далече же сокол
Взвился-залетел,
Птиц преследуя, —
К морю!
Но только вовек
Храбрый Игорев полк не воскреснет!
*
Тут закликала Карна,
Вопить начала,
Тут Желя поскакала
По Русской земле,
Пламя мечучи огненным рогом.
Стали русские жёны
В слезах причитать:
«Нам теперь о желанных
Супругах своих
Уже мыслей не мыслить,
Не думывать дум,
Никогда их воочью не видеть!
Нам отныне ни золотом,
Ни серебром,
Нарядясь, побряцать не придётся!»
Киев, братья, в тот год
Застонал от тоски,
Завопил от напасти Чернигов.
Разливается скорбь,
И обильно печаль
По земле растекается Русской.
Но князья продолжали
Крамолу ковать.
Степняки ж отовсюду
С победами вновь
Набегали
И, рыща по Русской земле,
Дань, по белке с двора, собирали.
*
Это Игорь и Всеволод,
Два храбреца,
Разбудили
Едва присмиревшее зло,
Что успел усмирить
Их отец Святослав,
Князь великий на Киеве, грозный.
Степняков он поганых,
Как гром, поразил
Силой храбрых полков
И булатных мечей,
Он попрал Половецкую землю,
Притоптал он холмы,
Он овраги сровнял,
Замутил он озёра и реки,
Иссушил он ручьи
И болота в степи,
У излучины моря
Схватил Кобяка,
Из великих стальных
Половецких полков,
Словно вихрь, он поганого вырвал,
И поганый Кобяк
В стольный Киев упал,
В Святославову гридницу княжью.
Святославу хвалу
Венецейцы поют,
И моравы, и немцы,
И греки поют,
Князя Игоря тем попрекают,
Что добро погрузил
На глубокое дно
Той Каялы степной,
Половецкой реки,—
Посорили — мол — золотом русским!
Игорь тут пересел
С золотого седла —
Да в невольничье!
Стены кремлей городских
Приуныли, поникло веселье.
*
Святославу же смутный
Привиделся сон
На горах, в его Киеве стольном.
«Нынче в ночь, говорил,
Одевали меня
Тканью чёрной на тисовом ложе
И вино будто синее
Черпали мне, —
А его замешали отравой.
Из колчанов пустых
Чужаков-толмачей
Крупный сыпали жемчуг
На лоно моё
И как будто бы нежили, снилось.
А на тереме
Золотоверхом моём
Будто нет и князька,
И раскаркались в ночь
Стаи серых ворон
Возле Плеснска внизу,
Снилось, будто бы змеи
Лесные ползут,
И несёт их на синее море».
*
Святославу бояре ответили:
«Князь!
Горе, видно, твой ум полонило
С той поры, как два сокола
Взмыли, слетев
С золотого престола отцова,
Понеслись завоёвывать
Тмуторокань,
Пить шеломом из синего Дона.
Да подрезали крылышки
Тем соколам
Половецкими саблями,
Их же самих
Заковали в железные путы.
Потемнело,
Два солнца
Померкли в тот день,
Загасились багряные
Оба столпа,
Молодые два месяца с ними
Тьмой покрылись,
И канули в море они —
Много придали буйства поганым!
На Каяле-реке
Тьма окутала свет.
С той поры степняки
По всей Русской земле
Разбрелись, словно выводок барсов.
С той поры и насела
Хула на Хвалу,
Навалилось Насилье на Волю,
Тут на землю низринулся
С дерева Див,
Стали
Красные девушки петь
На прибрежии синего моря, —
Вон уж золотом русским
Бряцают они
И давнишнее Бусово
Время поют,
Шарукана отмщенье лелеют.
Мы же, верная княжья
Дружина твоя,
Понапрасну лишь алчем веселья».
*
Святослав, князь великий,
Тогда изронил,
Со слезами смешав,
Золотые слова:
«Вы, племянники, Игорь и Всеволод!
Поспешили, не вовремя
Начали вы
Половецкую землю
Мечами дразнить,
Для себя торопились
Вы славу сыскать,
Да бесславно врагов одолели,
Вы бесславно поганую
Пролили кровь.
Из булата у вас
У обоих сердца,
Их сама закалила отвага.
Что ж, племянники,
Вы сотворили с моей
Сединою серебряной ныне?
Я не вижу того,
Кто богат и силён,—
Многоратного брата
Не вижу вблизи —
Ярослава с черниговской знатью,
Вкруг него воеводы,
При нём и татран,
И шельбир, и топчак,
И ревуг, и ольбер,—
А они без щитов,
С засапожным ножом
Могут криком одним
Опрокинуть врага,
Зазвеневши прадедовской славой!
Но сказали вы:
«Доблесть
Покажем одни,
Мы грядущую славу
Одни заберём,
И былую одни мы поделим!»
*
Дивно ль, братья, и старому
Стать молодым?
Сокол, перья сменивший, —
Высоко он птиц
Избивает, в обиду
Не даст он гнезда.
Зло одно: мне князья не помога.
Повернули на худо
Для нас времена.
Под погаными саблями
Криком кричат
Возле Римова;
В ранах Владимир
Лежит, —
Сыну Глебову скорбь и кручина!»
*
О великий князь Всеволод!
Мыслишь ли ты
Прилететь издалёка,
Защитою встать
Золотому престолу отцову?
Ты ведь вёслами Волгу
Разбрызгать бы мог,
Дон шеломами вычерпать мог бы!
Если был бы ты, Всеволод,
Вовремя здесь,
То была бы раба
По ногате ценой
И по резани пленный кочевник.
Можешь посуху
Копья живые метать —
Сыновей Ростиславича Глеба!
*
Вы, буй-Рюрик с Давыдом!
Не ваши ль в крови
Золочёные плавали шлемы?
Не у вас ли, сражаясь,
Дружина рычит,
Словно тур, поражённый
Калёным мечом
На далёком незнаемом поле?
В стремена золотые
Вступите, князья,
Отомстите обиду,
Родимую Русь,
Раны Игоря, бурного князя!
*
Ты, о галицкий князь,
Осмомысл Ярослав!
Твой высок златокованый
Княжий престол.
Ты, могучий,
Плечами железных полков
Подпираешь Карпатские горы.
На пути короля
Ты преградою встал,
Затворил ты Дунаю ворота.
Ты громады бросаешь
Поверх облаков,
Суд до самого правишь Дуная!
Твои грозы по странам
Текут, Ярослав,
Отворяешь ворота
И Киева ты,
С золотого престола
Отца своего
Иноземных стреляешь султанов!
Подстрели, государь,
Кончака, погуби
Кочевого поганого хана!
Отомсти, Ярослав,
Ты родимую Русь,
Раны Игоря, бурного князя!
*
Ты, Роман, и Мстислав!
Ваша храбрая мысль
Вас на подвиг стремит.
Ты на подвиг летишь.
Словно сокол, по ветру
Парящий ввыси,
Устремившийся
В удали буйной своей
Одолеть быстролётную птицу!
Под латинскими шлемами
Латы на вас,
Много стран на земле
Содрогнулось от них,—
Деремела, ятвяги,
Литва, хинова.
Перед вами и половцы
Копья свои
Побросали,
Под ваши стальные мечи
Степняки головами склонились!
Князь, для Игоря ныне
Свет солнца погас.
Не к добру обронили
Деревья листву.
По Суле и по Роси
Уже города
Меж собой поделили...
А только вовек
Храбрый Игорев полк не воскреснет!
Князь, прислушайся:
Дон призывает тебя,
Отовсюду князей
На победу зовёт.
Ведь когда-то по кличу
Поспели на брань
Удалые Олеговы внуки!
*
Вы, о Ингварь и Всеволод!
Также и вы,
О Мстислава сыны,
Трое храбрых князей,
Не худого гнезда шестикрыльцы!
Без побед вы забрали
Себе города!
Для чего ж золочёные
Шлемы на вас?
Где щиты ваши, польские копья?
Отзовитесь!
Остры ваши стрелы, князья, —
Заградите же степи ворота!
Отомстите, вы двое,
Родимую Русь,
Раны Игоря, бурного князя!
*
Уж Суда не серебряной
Льётся струей
К Переяславлю городу ныне,
К грозным тем полочанам
Течёт и Двина,
Что болото, под клики поганых!
*
Изяслав, сын Васильков,
Один позвенел -
О шеломы литовские
Острым мечом,
Смял Всеславову дедову славу,
Сам же пал,
Под мечами литовскими лёг.
На кровавой траве,
Под багряным щитом
Он на смертной постели промолвил:
«Птичьи крылья прикрыли
Дружину твою,
Звери кровь её, князь, полизали...»
Не пришёл к Изяславу
Ни брат Брячислав,
Ни другой не пришёл
К Изяславу, Всеслав, —
Он жемчужную душу
Один изронил
Через свой золотой ожерелок.
Сникла радость,
Уныло звучат голоса,
И трубят городенские трубы.
*
Вы все, внуки Всеслава!
И ты, Ярослав!
Опустите же ныне
Знамёна свои,
Повреждённые в землю
Воткните мечи,—
Ведь из дедовой славы
Вы прянули вон,
Вы ведь первыми начали
Ради крамол
Звать поганых па Русскую землю,
На владенье Всеслава, —
С того и пошло
От земли Половецкой засилье. *
В век седьмой от Траяна
Тот самый Всеслав
О девице возлюбленной
Жребий метал,
Он подпёрся лукавством
И сел на коня,
Прямо к стольному
Киеву-граду скакнул,
Золотого престола
Коснулся жезлом,
Лютым зверем скакнул из Белграда,
Среди полночи
Синей завесился мглой,
А наутро взялся за секиры,
Новугороду настежь
Врата растворил,
Ярославову славу
И ту перебил,
Волком рыскнул с Дудуток к Немиге.
На Немиге кладут
Головами снопы,
Их стальными цепами молотят.
На Немиге той
Жизни кладут на току,
Отвевают там душу от тела.
Той Немиги кровавые были брега
Не добром позасеяны, —
Русских сынов
Позасеяны были костями.
Князь Всеслав!
И суды
Он, бывало, судил,
И князьям города
Во владенье рядил,
Сам же волком в полуночи рыскал.
Он из Киева
В Тмуторокань поспевал
До петушьего крика дорыскать.
Солнцебогу
Великому Хорсу — и то
Перерыскивал волком дорогу!
Позвонят ему в Полоцке
В колокола
У Софии святой
К ранней утрени — он
В дальнем Киеве благовест слышит.
Был и духом он вещ,
Был и телом могуч,
А напастей немало
Изведал и он,
И недаром ему
Прозорливый Боян
Сочинил в своё время припевку:
«Будь хитёр человек,
Будь во всем умудрён,
Будь по вещим он птицам
Гадать умудрён,—
А господня суда не минует!»
*
Ох, и стоном стонать
Ныне русской земле,
Вспоминая былое
И прежних князей!
Ведь Владимира
К Киевским нашим горам
Не могли мы в те дни
Навсегда пригвоздить!
А теперь боевые
Знамёна его —
Теми Рюрик владеет,
А теми Давыд!
Только врозь развеваются
Их бунчуки,
Только розно поют у них копья!
*
Поутру над рекою
На ранней заре
Ярославнин мне слышится голос,
Одинокой кукушкой
Кукует она:
«Полечу по реке я кукушкой,
Омочу, говорит,
Свой атласный рукав
В той Каяле степной,
Оботру, говорит,
Другу-князю
Кровавые раны его
На его истомившемся теле!»
*
Ярославна тоскует
В Путивле одна
На стене крепостной, причитая:
«Ветер, Ветер!
Что веешь так сильно?
Зачем
Ты на ласковых крыльях своих,
Государь,
Половецкие стрелы
Стремишь на бойцов
Моего ненаглядного лады?
Или мало под тучами
Веять тебе,
Мало на море синем
Качать корабли?
Для чего, государь,
По траве-ковылю
Ты моё поразвеял веселье?»
*
Ярославна одна
На Путивльской стене
Причитает: «О Днепр, о Словутич!
Каменистые горы
Ты, мощный, пробил,
Пересёк Половецкую землю.
Ты ладьи Святослава
На водах своих
Прилелеял к шатрам Кобяковым.
Ты желанного друга
Ко мне прилелей,
Государь, чтобы слёз
Я не слала к нему
Ранним утром на синее море!»
*
Ярославна тоскует,
В Путивле, одна,
На стене крепостной, причитая:
«Трижды светлое Солнце!
Про всех у тебя
И тепла и отрады достанет.
О, зачем же свои
Огневые лучи
Ты простёрло на воинов друга?,
Им в безводной степи
Луки жаждой свело
И колчаны тоскою стянуло!» |
*
Вот всплеснулося море
В полуночный час.
С моря мгла поползла.
Князю Игорю бог
Кажет путь из земли Половецкой
К золотому столу
Святослава отца
На родимую Русскую землю.
Уж погасла заря.
Игорь спит и не спит —
Игорь мыслями мерит
Широкую степь
От великого Дона
По малый Донец.
В полночь свистнул Овлур
За рекою коня —
Князю знак подаёт,
Чтобы тот разумел.
Вот и нет уже Игоря-князя!
*
Загремела земля,
Зашумела трава,
Половецкие двинулись вежи.
Горностаем тут Игорь
Скакнул в тростники,
Белым гоголем-птицей
Он на воду сел.
Он вскочил на коня,
Серым волком спрыгнул,
На Донец по лугам устремился.
Взмыл он соколом в тучи,
Гусей-лебедей
Бил на завтрак, обед и на ужин.
Если соколом Игорь
В тумане летит,
Так Овлур серым волком
По степи бежит,
Он студёную с трав
Отряхает росу:
Оба борзых коней надорвали.
И промолвил Донец:
«Много, Игорь, тебе
Будет ныне величья,
Стыда Кончаку,
А земле нашей Русской веселья!»
И Донцу отвечает
Князь-Игорь:
«Донец!
Нет, тебе так немало величья,
Что баюкал ты князя
На волнах своих,
Что ему ты зелёную
Стлал мураву
На своих берегах серебристых,
Что под сенью
Зелёного дерева ты
Одевал его тёплым туманом,
Что на водах ты гоголем
Князя стерёг
И на струях своих
Дикой уткой берёг,
Сторожил его чайкой на ветрах!»
Не такая — Стугна,
Та, водою скудна,
Непомерно расширилась к устью,
Все чужие потоки
Она пожрала,
Князю юному Днепр
Затворила она.
Ростиславу.
На темном её берегу
Убивается мать Ростислава,
Всё о юноше плачет,
О сыне скорбит.
Запечалясь о нём,
Приуныли цветы,
Дерева до земли приклонились.
|
| |
* |
Не сороки стрекочут
В широкой степи, —
По следам князя Игоря
Гза и Кончак
Поспешают неведомым полем.
Уж вороны не каркают,
Галки молчат,
Только поползни ползают,
Дятлы стучат —
Путь к реке они Игорю кажут,
И весёлыми песнями
Утренний свет
Соловьи по лесам возвещают. |
|
| |
| * |
Гза сказал Кончаку:
«Если сокол к себе
На гнездо полетел,
Соколёнка его
Золотыми подстрелим стрелами!»
А Кончак отвечал:
«Если сокол к себе
На гнездо полетел,
Соколёнка его
Мы опутаем красной девицей!»
Гза сказал Кончаку:
«Если только его
Мы опутаем красной девицей,
Так не будет тогда
Соколёнка у нас,
Да не будет и красной девицы!
И, пожалуй, тогда
В Половецкой степи
Станут бить нас залётные птицы!"
*
|
Святославовых древних
Походов певец,
Ярославовых, Ольговых, молвил
Так Боян:
«Тяжело
Быть без плеч голове,
Телу без головы!»
Так и русской земле:
Ей без нашего Игоря тяжко.
* |
Светит солнце.
Князь Игорь
На Русской земле.
На Дунае девицы поют,
И летят
Через море до Киева
Их голоса.
По Боричеву едет князь Игорь
К Пирогощей святой
Богородице в храм, —
Страны рады, и веселы грады!
*
|
| |
Вот мы песню пропели
Старинным князьям, —
Пропоём и теперешним славу:
Святославичу Игорю.
Всеволоду
Бую-туру, Владимиру-князю!
Здравы будьте,
Князья и дружина,
Войной ,
На поганых ходившие
За христиан!
Слава всем — и князьям и дружине!
А м и н ь.
|
|
