Индекс

   

CЛОВО

О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ,

ИГОРЯ  СВЯТОСЛАВИЧА

 

  Н.Алябьев

  

 

ПРЕДИСЛОВИЕ Часть первая

(Пролог)

 

НЕ НАЧАТЬ ЛИ нам, братцы, повесть скорбную
Лучше старыми словами рассказывать
О походе князя Игоря Святославича?
Начать же ту песнь по былинам сего времени,
Не по замыслам Бояновым распевать её.
Боян вещий кому если песню певал,
То и векшей-то по дереву он поскакивал,
И серым-то волком по земле он порыскивал,
Сизым орлом под облака завивался он.
Как он вспомнит, бывало, про старые усобицы,
Да и пустит десять соколов на стадо лебёдушек;
И которую сокол первую потрогивал,
Та и пела песню первая —
Песнь про Ярослава старого, про Мстислава Храброго,
Что зарезал Редедю пред полками касожскими,
Про прекрасного Романа Святославича...
Да не десять-то соколов, братцы, пускал Боян,
Не на стадо-то лебедей их запускивал,
То он клал свои пальцы искусные,
На живые он их струны накладывал, —
Они ж сами рокотали славу княжую.
 

Пролог I ПЕСНЯ Часть первая

ИГОРЬ ОБОДРЯЕТ ВОИНОВ ВО ВРЕМЯ СОЛНЕЧНОГО ЗАТМЕНИЯ

Так начнём эту повесть от старого Володимира,
Да до нынешнего доведём мы, братцы, Игоря,
Как он крепко умом своим пораскидывал,
Своё сердце в мужестве понастроивал,
И, воинственным духом наполнившись,
Он повёл на землю Половецкую
Свои храбрые полки за землю Русскую.
Вот взглянул Игорь на солнце светлое,
Да и видит, что все его воины
От затмения мраком покрылися.
И возговорил тут Игорь к дружине своей:
«Братцы вы мои и дружинушка!
Лучше уж нам убитым быть,
Чем к поганым-то да во плен попасть!
Сядемте, братцы, на своих быстрых коней,
Да посмотримте-ка мы на синий Дон».
Не вспадала на ум князю его хотушка:
Не до жалости ему, а на Дон взглянуть великий,
При затменье, ему пуще захотелося.
«На границе, — так сказал он, — поля Половецкого
Я копьё своё преломить хочу;
Либо голову положу свою с вами, русичи,
Либо шеломом напьюсь я из Дона великого».
О Боян, соловей ты старого времени!
Что б тебе этот поход воспеть,
Мыслями поскакивая по дереву,
Под облака-то летая сизым орлом,
Через поля на горы волком рыская,
С славой прежнею вспоминая время новое...
Так запеть бы тебе, Боян, песню про Игоря:
«Не буря соколов занесла за поля широкие,
Галки стадами бегут к Дону великому».
Иль запеть бы тебе, вещий Боян,
Затянуть бы тебе песню, Велесов внук:
«Кони ржут за Сулою,
Звенит слава в Киеве,
Трубы трубят в Новегороде».
В Путивле знамёна стоят:
Игорь ждет мила брата — Всеволода;
И сказал ему буй-тур Всеволод:
«Один брат, один свет светлый ты, Игорь!
Оба мы с тобой — Святославичи.
Седлай, брат, своих быстрых коней,
А мои готовы — у Курска впереди осёдланы.
А куряне-то мои — воины бывалые:
Под трубами повиты они,
Под шеломами взлелеяны,
На конце копья вскормлены,
Пути все им ведомы,
И овраги-то знакомы им;
Луки у них натянуты,
Колчаны отворены,
Сабли-то понавострены,
Сами скачут в поле, как серые волки,
Себе чести, а князю славы ища».


Пролог II ПЕСНЯ Часть первая

СЧАСТЛИВЫЙ ПОХОД ИГОРЯ. ПЛЕНЕНИЕ ПОЛОВЦЕВ

Ступил Игорь-князь тогда в золотое стремя
И поехал по полю чистому:
Солнце, затмевая, ему путь заступало;
Ночь стенающей грозою птиц поразбудила;
Вой звериный слышится по дебрям;
Кричит филин — дивовище на вершине древа,
Велит слушать землям незнакомым:
И Сурожу, и по Суле, и Поморью, и по Волге,
И Корсуню, и тебе, Тмутороканский идол!
А половцы побежали к Дону великому,
Побежали они дорогами непроторёнными.
Заскрипели в полночь и телеги их,
Будто лебеди, ты скажешь, распустили крылья.
Игорь войско ведёт к Дону.
А уж птицы чуют над ним беды,
Волки грозно по оврагам воют;
Зверей к костям зовут орлы клёктом;
На красны щиты лисицы брешут.
За горами уж ты, земля Русская!
Долго длится мрак ночной;
Заря-свет проглянула;
Мглой покрылися поля;
Позамолкнул соловьиный щёкот;
Говор галчий поднялся.
Красными щитами поля загородили русичи,
Себе чести, а князю славы ища.
Спозаранок, это было в пятницу,
Потоптали наши полки поганых половцев,
Будто стрелы сами по полю рассеялись
И погнали красных девок половецких,
С ними золото, парчу и ткани шёлковые;
По грязям да по болотам начали мосты мостить
Япончами, кожухами и узорными шитьями половецкими.
Хоругвь белая, чёлка алая, знамя красное
И серебряное копьё тебе, храброму Святославичу!
Дремлет храброе гнездо Олегово;
Далеко, далеко в поле залетело оно:
Ни соколу в обиду не родилось оно, ни кречету,
Ни тебе, чёрный ворон, половчин поганый!
Гзак-то бежит серым волком,
Кончак следом за ним — к Дону великому.


Пролог Ш ПЕСНЯ Часть первая

ПРЕДЗНАМЕНОВАНИЯ НЕСЧАСТНОГО ПОХОДА. БИТВА И ПЛЕН ИГОРЯ

На другой-то день раным-ранёшенько
Свет оповещают зори кровавые,
Идут с моря тучи чёрные,
Хотят-то прикрыть четыре солнушка,
А во тучах трепещут синие молнии:
Быть, знать, грому великому,
С великого Дона идти дождю стрелами;
Уж и копьям-то приломаться там,
Притупиться саблям о шеломы половецкие
На Каяле-реке, у Дона великого.
За горами уж ты, земля Русская!
Вот и веют с моря ветры — внуки Стрибога —
На храбрые полки Игоревы стрелами;
Земля стонет, реки мутно текут,
Знамёна звенят, поля пылью покрываются;
И от моря, и от Дона, и от всех-то сторон идут половцы.
Отступили полки русские.
Дети бесовы загородили поля криками,
Храбры ж русичи загородили их щитами красными.
Ты стоишь на обороне, яр-тур Всеволод!
Прыщешь стрелами на воинов
Да булатными мечами об их шлемы погромыхиваешь.
Куда тур скакал, золотым шлемом посвечивая,
И лежат поганых половцев там головы.
От тебя ли у них, яр-тур Всеволод,
От калёных сабель шлемы их иссечены.
И до ран ли тут, братцы, дороги ли они,
Коль забыл он честь, и жизнь, и Чернигов-град,
Золотой отчий престол и обычаи
Своей милой жены, красной Глебовны?!
Были века Бояновы, минули лета Ярославовы;
Были походы Олеговы, Олега Святославича!
Тот Олег крамолу мечом ковал
И стрелами землю усеивал,
В городе Тмуторокане ступал в золото стремя,
Оружием в походах он позванивал,
И те звоны слышал старый Ярославов сын — Всеволод,
А Владимир каждо утро затыкал уши в Чернигове,
Молодого же и храброго князя, Бориса Вячеславича,
На суд похвальба привела за обиду Олегову.
Тогда-то при Олеге Гориславиче
Сеялись и росли по земелюшке усобицы,
Погибали князья, внуки Даждьбоговы,
Сократился от крамол княжих и век человеческий.
Тогда редко по земле Русской ратаи перекликалися,
Но частенько зато вороны покаркивали,
Человечьи трупы промежду себя разделяючи,
Да галки вели свои речи говорливые,
На покорм полететь собирался!
Так в старинных бранях и полках водилося,
А об эдакой ли брани и не слыхано:
Спозаранок да до вечера, а с вечера да до свету
Чтоб летели стрелы калёные,
Да об шеломы гремели сабли вострые,

Чтоб трещали копья булатные
В незнакомом поле среди Половецкой земли.
Мать-черна земля под копытами
Кровью полита была, а костями посеяна, —
И горем же по Русской земле взошли эти косточки!
Что шумит-звенит так рано перед зорями?
То Игорь свои полки заворачивает:
Жаль-то ему стало милого брата, Всеволода.
Билися день они, билися другой, а на третий день,
Ко полудню, знамёна пали Игоревы.
Тут-то на быстрой Каяле братья разлучилися;
Тут не достало вина ли кровавого;
Тут и пир покончили храбрые русичи:
Попоили сватов своих, половцев,
А сами полегли за землю Русскую.
Никнет травушка от жалости,
И с печалью к земле древо приклонилося.
Невесёлая, братцы, настала годинушка:
Уж пустыня всю прикрыла силу храбрую,
А Обида наставала промежду внуков Даждьбоговых,
И ступила в виде девы она на землю Боянову;
Заплескались её крылья лебединые;
На синем море, у Дона плешучи,
Про старое время доброе она напомнила.
От поганых князья гибли чрез усобицы,
Ибо братья промежду себя всё вздорили:
«Это — моё, то — моё же», — так брат брату выговаривал,
И про малое «это великое» князья молвили,
На себя сами крамолу ковать начали;
А поганые со всех сторон стекалися,
Побеждали, приходя на землю Русскую.
О, далече ты зашёл, сокол,
Загоняя птиц к синю морю!
Не воскреснуть уж храброму полку Игореву!
И заплакали жёны русские, причитаючи:
«Не помыслить нам в мыслях своих милых ладушек,
Ни думою подумать о них, ни глазком взглянуть,
А золотом и серебром не побрякивать!»
Застонали, братцы: Киев — с горя, от напастей — Чернигов-град.
По Русской земле тоска разливалася;
Среди земли Русской потекла печаль обильная
Оттого, что князья крамолу ковали на самих себя,
А поганые рыскали в Русь с победами
Да по белке собирали дань со двора каждого.
А всё храбрые Святославичи, Игорь да Всеволод,
Своею ссорою разбудили половецкого Жлу поганого.
Уж его их отец, Святослав, усыпил было.
Усыпил Святослав грозный Киевский:
Как вступил он на землю Половецкую,
Растрепал было его своими полками сильными;
Притоптал холмы-то со оврагами,
Возмутил он реки со озёрами,
Иссушил потоки со болотами;
Словно вихрь из лукоморья синего, —
Из железных полков половцев
Он исторг Кобяка поганого.
И попался Кобяк в Киев-град, да во гридню Святославову.
Там и немцы, и венеты, и моравы-то со греками
Поют славу Святославу, укоряют князя Игоря,
Что на дне реки Каялы погрузил он много доброго,
Что насыпали поганые много золота там русского,
Что князь Игорь из седла злата высаживался,
А садился, словно раб какой, он в седло пленника.
Приуныли города уж, и поникло там веселие.

Пролог IV ПЕСНЯ Часть первая

СОН СВЯТОСЛАВА. ВОЗЗВАНИЕ ПЕСНОПЕВЦА К КНЯЗЬЯМ. ПЛАЧ ЯРОСЛАВНЫ, ЖЕНЫ ИГОРЯ

Святославу страшный сон в ту ночь привиделся:
«На кровати вы тесовой одевали меня с вечера,
Покрывали, — говорил он, — меня чёрными покровами,
Вино синее мне черпали, с горем смешанное.
Мне в колена крупный жемчуг из пустых колчанов сыпали,
Меня нежут, а уж доски без князька висят
В златоверхом моём тереме;
Всю ночь с вечера бесы-вороны прокаркали...»
«Это горе, князь, — так бояре тут ответили, —
Это скорбь твой ум осилила;
Вот два сокола слетели с золотого стола отчего
Либо Тмуторокань-город поискать себе,
Иль испить шлемом воды из Дона синего,
Да поганые соколикам подсекли саблей крылушки,
Во железны их самих путы опутали».
Тёмно было в третий день: два солнышка померкнули,
И погасли оба столбушка багряные,
И с ними тьмой заволоклись и молодые месяцы —
Что Олег-то с Святославом на Каяле-реке.
Вот тьма уж и свет им покрыла;
А половцы, будто бы рысей гнездо,
По Русской простёрлись земле,
Хула их хвалою сменилась,
Заместо нужды у них воля гремела,
Уж филин повергся на землю.
Вот готские красные девы
По берегу синего моря запели,
Запели, звеня русским золотом:
То они Бусово время поют,
То месть Шаруканю лелеют.
А нам подождать, видно, други, веселья!
Тогда выронил Святослав золото слово,
Золото слово — с слезами смешанное:
«Ох, племяннички мои вы, Игорь и Всеволод,
Рано стали вы мечами сечь землю Половецкую,
А себе вы рано начали славы искать;
Но без чести одолели вы:
Вы без чести кровь поганых пролили.
Ваши храбрые сердца в булат твёрдый ведь закованы,
В буйной храбрости закалены они.
Это ль сделать вы хотели седине моей серебряной!..»
А не диво ли, братцы, помолодеть тут и старому?
Ведь когда сокол птенцов своих выкармливает,
Высоко тогда он птиц взбивает по поднебесью
И не даст тогда в обиду своего гнёздышка.
Что бы мыслию прилететь тебе, князь Всеволод!
Издалеча поблюсти бы золотой престол отеческий:
Ты ведь Волгу раскропить можешь всю веслами,
А Дон шеломами весь вычерпать.
Если б ты был, то раба бы по полтине продавалася,
А раб-пленник продавался б по двугривенному.
Ты, буй Рюрик и Давыд! вы, князья ли наши храбрые!
В золотых шлемах не вы ли по крови поганых плавали?
И не ваша ли дружина рыщет храбрая,
В незнакомом поле рыскают, как туры, будто раненые?
В золото стремя вступите, господа, вы за обиду сего времени
За землю-то Русскую, за раны Игоря, храброго Святославича!
Высоко ты восседаешь, Осмомысл Ярослав Галицкий!
На своём престоле златокованом;
Подпёр горы ты Карпатские
Своей ратию железною;
Заступил ты королю ли путь венгерскому,
Затворил в Дунай ворота, меча тяжести,
Вплоть до самого Дуная суд наряживал.
Твои грозы по землям текут ли вражеским:
Отворяешь, кому хочешь, ворота ты в Киев-град.
Ты стреляешь на султанов за землями иностранными
С своего ли золотого стола отчего!
Застрели-ка, господин, ты Кончака, раба поганого,
За землю Русскую-то, за раны Игоря, храброго Святославича!
Вы — Роман с Мстиславом, князья храбрые!
Ум ваш мысль всегда на дело носит смелая;
Ты на подвиг высоко летаешь мыслью в своей храбрости,
Словно сокол, на ветрах да за добычею ширяяся,
Хочет птицу одолеть своею ловкостью.
Под шеломами латинскими у вас паперси железные,
Много стран от них литовских и ятвязских содрогнулося,
Побросали свои копья сами половцы,
Подклонили свои головы под те мечи булатные.
Не к добру тебе, князь Игорь, ослаб солнца свет,
Не к добру роняло листья свои дерево:
Уж по Роси и по Суле поделили грады половцы.
Не воскреснуть уже храбру полку Игореву!
Тебя кличет, князь, Дон и князей зовёт на отмщение.
Подоспели на брань князья храбрые Олеговичи.
Ингварь, и Всеволод, и все три Мстиславича!
Не худого вы гнезда птенцы крылатые,
Себе волости вы награбили не победами:
Так на что вам золотые шлемы, и щиты, и копья ляшские?
В степь ворота заградить бы вам стрелами острыми
За землю-то Русскую, за раны Игоря, храброго Святославича.
Уж струями не течёт Сула серебряными,
А Двина течёт под криками поганых половцев,
По болотам протекает к грозну Полоцку.
Из князей лишь один Изяслав, сын Василькович,
Об шеломы литовские позвонил мечами острыми,
Полелеял он тем славу дедову, Всеславову,
А под красными щитами и сам полелеян был
На кровавой ли траве да мечами-то литовскими.
«Приодел ты, князь! — тогда тут же молвили ему, —
Приодел свою дружину-то ты крыльями да птичьими,
А и зверям её кровь-то дал подлизывать!»
А брата-то Брячеслава тут не случилося,
Не случилось тут и другого брата, Всеволода:
Он один изронил в поле душу свою жемчужную
Из свого тела храброго, чрез златое ожерелие.
Затрубили трубы в Гродно, приуныли голоса, и поникло там веселие.
Ярослав-князь и все внуки вы Всеславовы!
Опустите своё знамя и мечи в ножны вложите повреждённые:
Ведь из дедовской вы славы все повыскочили,
Как на землю нашу Русскую, на потомков ли Всеславовых
Наводить поганых начали всё своими вы крамолами.
На Немиге стелят снопья — головами человеческими,
А молотят-то цепами их булатными,
Жизнь на ток кладут и веют душу от тела;
Берега её кровавые не добром были посеяны,
А посеяны-то были костьми русских сынов!
Людям князь Всеслав суды судил,
В города князей наряживал,
А сам волком в ночь расхаживал:
До рассвета он из Киева в Тмуторокань дорыскивал.
Волком путь перебегал Хорсу великому.
У святой Софии в Полоцке
Позвонят рано к заутрене,
А он слышит звоны в Киеве.
Хоть бывает в ином теле душа вещая,
Но и он страдал от бед разных частёхонько,
Про него-то и сложил Боян припевочку:
«Уж ни хитру, ни искусну суда божия не минути,
Хоть горазд он будь и птицею обёртываться».
Как про первых князей вспомнишь да про первую годивушку,
О, ты стоном позастонешь, земля Русская!
Нельзя ж было того старого Владимира
Пригвоздить, да навсегда бы, к горам Киевским:
Знамёна его уж ныне стали Рюриковы,
А другие знамёна стали Давыдовы.
На Дунае поют копья, Ярославнин голос слышится,
И кукует она рано
Неизвестною кукушечкой:
«Полечу ли по Дунаю я кукушкою,
Омочу ль рукав бобровый я в Каяле-реке,
Утру князю его раны я кровавые
На его ли теле мужественном».
Ярославна рано плачет, причитаючи,
На стене в Путивле-городе:
«О, зачем, ветер-ветрило, всё-то веешь ты?
Ты насильно, господин мой, повеваешь-то?
К чему мчишь ты стрелы ханские,
На войска моего ладушки
На своих на лёгких крылушках?
Мало ль было тебе веять ввысь под облаки,
На синем море лелеючи кораблики!
Господин! Зачем развеял ты
По ковыль-траве моё веселие?»
Ярославна рано плачет, причитаючи,
На стене в Путивле-городе:
«Ты пробил, о Днепр Словутич, горы каменные
Насквозь в землю Половецкую,
Ты лелеял на себе ли суда-лодки Святославовы
До того ль полка Кобякова.
Так взлелей же, господин, ко мне ты ладушку,
Чтоб я слёз к нему не слала рано за море».
Ярославна рано плачет, причитаючи,
На стене в Путивле-городе:
«Всем тепло и всем красно ты, солнце светло-тресветлое!
Господин! зачем простёрло ты лучи свои горячие
На войска моего ладушки?
Жаром в поле ты безводном зачем луки покоробило?
Их колчаны затворило зачем горестью?..»


Пролог V ПЕСНЯ Часть первая

БЕГСТВО ИГОРЯ ИЗ ПЛЕНА

В полночь море взбушевалося,
Смерчи идут мглами:
То бог Игорю путь кажет
В землю Русскую от половцев
К золотому столу отчему.
Уж заря погасла к вечеру,
Игорь спит, Игорь бдит,
Игорь мыслью поля меряет
К Донцу малому от Дона.
Конь готов ему в полуночи.
Овлур свистнул за рекою:
Разуметь велит он князю.
Князю Игорю не быть в плену:
Чу! земля стучит и трава шумит,
Половецкие шатры уж задвигались!
А князь Игорь в тростниках горностаем скочил,
А на воду нырнул белым гоголем;
Тут на быстра коня разом бросился,
Босым волком потом соскочил с него,
Он ко лугу Донца наутёк пошёл,
Полетел он под мглой ясным соколом,
Бил гусей-лебедей для обеда, на ужин и к завтраку.
Коли Игорь полетел ясным соколом,
Так Овлур побежал, будто волк, наутёк,
Студёну росу под собой с травы стряхивая:
Быстры кони у них надорвалися!
Тут сказал Донец:
«Не мало тебе, князь Игорь, величия.
А досад Кончаку, земле ж Русской веселия?»
«О, Донец! — ему Игорь ответствовал. —
Тебе тоже, Донец, не мало в том величия,
Что ты князя полелеял на волнах своих,
Постилал ему ты травушку зелёную
На своих ли берегах да на серебряных;
Тёплой мглой ты одевал под тенью дерева,
На воде его стерёг ты белым гоголем,
На струях стерёг ты чайкою,
На ветрах ли чёрной уточкой.
Не так сделала река Стугна малоструйная.
Чужих струй-ручьёв понажравшися,
Затворила Днепр Ростиславу, князю-юноше.
Мать по юноше Ростиславе-князе плачется,
На тёмном берегу стоя, убивается.
Цветы с жалости позавянули,
С грустью древо к земле приклонилося».
Не сороки то затрещали-то, —
Гзак с Кончаком то по следам едут Игоревым.
Тогда вороны не каркали, да и галки приумолкнули,
Не трещали и сороки, — лишь по веткам только лазили,
Своим тёктом дятлы путь к реке показывали,
Соловьи оповещали свет своей весёлой песнию.
Кончаку Гзак молвит:
«Если сокол наш летит ко гнёздышку,
Соколочка расстреляем мы стрелами золочёными».
Отвечал Кончак так Гзаку:
«Коль сокол летит ко гнёздышку,
Соколка мы красной девицей опутаем».
Возразил Гзак так Кончаку:
«Коли девицей опутаем,
Соколка у нас не будет и не будет красной девицы,
И начнут тогда нас птицы бить
В нашем поле Половецком-то».

 

 Пролог ПОСЛЕСЛОВИЕ

(Эпилог)

Старых былей песнотворец Ярославов,
Боян вещий так, бывало, приговаривал:
«Тяжело тебе, головушка, без плеч,
А и худо тебе, тело, без головушки!»
Мы же скажем: «Тебе, Русская земля, без Игоря!..»
Солнце на небе красуется,
А князь Игорь в земле Русской ли!
На Дунае поют девицы,
Через море долетают голоса их и до Киева:
Игорь едет на Боричев к Пирогощей богородице.
Веселятся города, и страны радуются.

ПРИПЕВКА

Песнью старых князей мы прославили,
А теперь молодым пропоём князьям славушку:
Князю Игорю Святославичу-то слава!
Буй-тур Всеволоду слава!
Володимир Игоричу слава!
Будьте здравы, князи наши и дружинушка,
Поборая за христьян на поганые полки!
Князьям слава, честь дружине!

Индекс

 

Rambler's Top100
Home Добро пожаловать | Городские власти | Путешествие по Харькову | Что,Где,Когда
Общая информация | Харьковский регион | Путешествие по сайту | Интернет

Украинская баннерная сеть

META - украинская поисковая система TopList Rambler's Top100

Использование текстов и изображений разрешается только со ссылкой на сайт